Пишет fandom Narnia 2013:

WTF Narnia - деанон

Темная Тварь

Тварь командная, зело кусачая. Взяли к себе по случаю – темная она какая-то, конечно, но решили, что для антуража сгодится. Сунули в зубы перо – первое съела, вторым написала слеш, третьим рейтинг.

Текстовая выкладка G - PG-13 Работа „Мама“ Текстовая выкладка R - NC-17 Работа „Моя королева, мой король“

@темы: Нарния

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

@темы: реборн

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вонголиада

Палуба отчаянно скрипела, брызги, покорные ветру, больно били по глазам. Женщины, укутанные драгоценными шелками, тихо перешептывались и робко смеялись, посматривая то на страшных чужаков, то на сияющие побрякушки-подарки, выложенные на мягких коврах, соблазнительные и манящие, чарующая радость для прекрасных дев, утомленных долгим морским переходом.

Высокий темноволосый мужчина, стать, властность взгляда и привыкший повелевать голос которого выдавали в нем великого правителя, обратился к своему растерянному большеглазому спутнику, одетому столь же богато, но лишенному чего-то неуловимого, того, что всегда выдает в мужчине воина, а в воине - царя.

- Дурная затея, мусор, - рявкул темноволосый, - раздеть этот бордель мы не можем по этикету, а местная власть не выдаст нам этого урода добровольно.

- Но... но, брат мой, - спутник темноволосого робел и запинался. - Без величайшего воина... как же?...

- Не такой, стал быть и величайший.

Высокий мужчина намеренно сказал последнюю фразу чуть громче, всматриваясь в толпу жмущихся друг к дружке девиц. Напрасно. Толпа по-прежнему испуганно перешептывалась, ничем не выдавая присутствие того, кого они искали.

- Но... ага... ага... Агамемнон... брат мой! Нам очень нужен Ахилл. Оракул предсказал, что я не верну без его помощи Ки... Елену-тян.

Агамемнон сверкнул глазами, и его спутник словно бы стал еще меньше:

- Моя жена... жену... я хотел сказать.

- Мусор, - спокойно и зло произнес царь. - Ты, Менелай, дурак. Веришь во всякую чушь. Но, раз уж мы здесь оказались, без Ахилла я отсюда не уйду. Эй, капитан! - рявкнул Агамемнон. - Пусть эти дуры вытянут вперед обе руки. Спорим, я сразу опознаю нужную! - он зло хохотнул.

- Нет, нет! - зашептал Менелай, дергая его за полу расшитого плаща. - Так нельзя, это против правил! Надо по-другому.

Агамемнон смерил брата уничтожающим взглядом и прищурился, зачем-то даже приподнимая руку. Но, будто бы передумал, сплюнул на палубу и одернул плащ:

- Черт с тобой. Зовите Одиссея.

Капитан, Менелай и парочка матросов утерли холодный пот со лба.

- Одиссей! - жалобно позвал Менелай. - Одиссей!

Молчание, бывшее ему ответом, грозило уже обернуться катастрофой, когда, мелодично мурлыкая себе под нос, развязной походкой на палубу наконец вышествовал Одиссей. Одной рукой он поддерживал подол белоснежной тоги, другой кокетливо поправлял зелено-розовые пряди ирокеза, постоянно лезущие в глаза.

- Опаздываешь, мусор! - рявкнул Агамемнон, недобро глядя на вновь прибывшего.

- Одиссей-сама! - поспешил Менелай пресечь возможный конфликт. - Пожалуйста, Одиссей-сама! Помогите нам! Нам очень нужно найти здесь Ахилла. Без него я не смогу спасти Елену-тян. А она... а ей... может быть, ей там плохо и она хотела бы вернуться.

Агамемнон презрительно хмыкнул, отчего Менелай, кажется, сник окончательно. Одиссей, старательно рассматривавший все это время свой маникюр, поднял глаза на царей и удивленно, а то и возмущенно присвистнул:

- Интересненько у вас получается, мои милые! Я значит, сижу себе тихо-мирно на своей Итаке, никого не трогаю и тут нате: приезжаете вы! Выдираете меня из прекрасных рук моего Пенелопа, угрожаете, норовите переехать на моем же скутере моего крохотулечку Телемамахончика! А я должен вам помогать! С чего бы это вдруг?!

- А с того, мусор! - Агамемнон вновь поднял руку. В ладони его начинало плясать зловещее темное пламя. Менелай бросился между братом и царем Итаки:

- Одиссей-сама! Пожалуйста! Парис! Троянский царевич... он увез мою Елену-тян! Нам с ним многое, ну почти всё-всё одинаково нравится, мы с ним очень-очень похожи. И вот, может быть, Елена-тян, моя... моя жена, она перепутала нас и уехала по ошибке в Трою! Я должен с ней поговорить, уверен, что они с Парисом оба страшно переживают, и когда все разьяснится, мы снова будем друзьями! Пожалуйста, Одиссей-сама! - казалось, что Менелай сейчас расплачется.

Одиссей беспомощно переводил взляд с него на Агамемнона.

- Ладно, ладно, Менелай-кун, лапочка. Только не переживай так, пожалуйста. Все можно очень даже красивенько уладить, - и он хлопнул в ладоши, призывая слуг.

Те появились мгновенно, словно ожидали сигнала, и бросились раскладывать на коврах новые порции блестящих даров. Одиссей, ослепительно улыбаясь, комментировал тем временем их действия:

- Сейчас мы выложим все эти чудесные украшения - и шарфики, и зеркальца, и бусики, и... а, ладно, и положим один совершенно дурацкий меч. Я бы, конечно, взял бусики, но этот ваш Ахилл - грубый мужлан! - Одиссей скривился. - И точно заинтересуется мечом, иначе не может быть. Тут вы его и схватите. Ну, раз, два, три, отошли ребятки! - крикнул он слугам, и те очистили девушкам проход к импровизированной выставке.

- Врооооооой! - донслось из толпы, и девушки, вместо того, чтобы наброситься на украшения, кинулись врассыпную.

Скинувший маскирующую, свободного покроя зеленую тунику, одетый в темную тогу, с длинными белыми волосами по пояс, перед собравшимися предстал Ахиллес с искаженным яростью лицом. Одна рука его пряталась в перчатку, другая сжимала только что выложенный на палубу людьми Одиссея меч.

- Тебе, урод, кто позволил трогать мой коллекционный меч?! Знаешь, что я с тобой сделаю, мразь?! - рявкнул Ахилл, с яростью глядя на Одиссея.

Агамемнон хмыкнул, поднимая с ковра драгоценный кубок и взвешивая его в руке:

- Заткнись лучше, мусор. Долго прятался.

Ахилл тяжело выдохнул, успокаиваясь и приветственно кивая Агамемнону:

- Долбаная клятва, Царь. Раньше не мог.

- А зеленый - не твой цвет, Ахилл, радость моя. Хотя сама накидочка тебе очень шла, ты выглядел просто милашкой! - Одиссей на всякий случай спрятался за Менелаем. Вряд ли бы это спасло его от гнева Ахилла, но тут откуда-то раздался грохот, топот и на палубу ввалились еще двое - путаясь в длинных плащах, они отчаянно матерились и толкали друг друга.

- Менелай-сама, простите меня!

- Ахилл, братик мой возлюбленный! - заорали они хором.

Один из них тут же повис на шее у разъяренного Ахилла, другой бросился к совершенно перепуганному Менелаю.

- СТООООП! - яростно заорал Дино Каваллоне, выпрыгивая из режиссерского кресла и выбегая на сцену, чтобы тут же промокнуть под веером брызг. - Да выключите кто-нибудь уже эти чертовы ветродуи!

Мощные вентиляторы наконец утихли, и герои смогли отряхнуться от порядком надоевшей влаги.

Дино клокотал и бурлил похлеще любых Сциллы и Харибды:

- Какого черта, господа! Что за отсебятина! Агамемнон! Занзас! Какой «мусор»?! Что за «урод» из уст великого царя? Одиссей! У меня вообще нет слов! - Дино страдальчески закатил глаза. - Твоего сына зовут Телемах! Повтори по слогам!

Луссурия обиженно скривил губы:

- Да! А давили-то Маммончика!

Дино осмотрелся и, не найдя подходящей стены, шандарахнулся головой о картонный борт корабля.

- Плугом! Плугом, а не скутером его давили, неужели сложно запомнить?!

Луссурия отвернулся, сердито бросив через плечо:

- Можно подумать, плугом не так больно, как скутером! Бедный ребенок! А вы оба гады: и ты, Каваллоне, и твой Гомер!

Дино тем временем оставил борт корабля в покое и жадно хлебал воду из цестерны, обеспечивающей морские брызги.

- Менелай! - повернулся он к перепуганному царю. - Цуна!

Юный Менелай растерянно стоял посреди палубы-сцены. Вокруг него крутился встревоженный светловолосый «грек», тщательно обследуя царя на наличие скрытых повреждений. Дино набрал в легкие побольше воздуха и выпалил, злобно вращая глазами:

- Что за ересь ты тут нес про Париса? Какие, к черту, друзья?

Менелай робко поднял взгляд:

- Мы с Энмой друзья, Дино-кун, это правда!

Дино с тоской посмотрел в сторону своего кресла, уже занятого - кто бы сомневался! - Агамемноном, и, тяжело вздохнув, примостился на краешке «далекого троянского берега»:

- Цуна. Какая нафиг дружба? Он у тебя Киоко... тьфу ты! Елену спер. Очнись!

Цуна поднял на режиссера ясный и неожиданно твердый взгляд.

- Нет, Дино-кун. Тут какая-то ошибка произошла. Я уверен, мы поговорим и решим все, как друзья. Ну, а уж если... - юный правитель помедлил, а затем решительно продолжил: - Если Елена-тян выберет остаться с Энмой в Трое, я не стану мешать их счастью.

Дино шумно втянул воздух носом и со стоном выдохнул, разыскивая глазами своего старого школьного друга Ахилла в надежде на сочувствие. Сочувствия не было: Ахилл с яростным рыком отдирал от себя заливисто шишишикающего Патрокла.

Дино вновь обернулся к Менелаю. Странный грек наконец перестал крутить и ощупывать бедного царя и теперь спокойно и зло смотрел на Дино, прикуривая сигарету.

- Не смей на него кричать, Каваллоне, - он чуть склонил голову, спрятав одну руку под плащ, где, Дино не сомневался, уже ждала своего часа динамитная шашка.

Глава семьи Каваллоне обессиленно покачал головой:

- Ты вообще кто такой?

- Царь Трои, отец Париса и Гектора. Я забыл, как меня зовут.

Дино застонал и спрятал лицо в ладонях.

- Приам, - жалобно промычал он. - А здесь ты что делаешь, изверг? Ты должен быть в Трое и готовиться к войне с Менелаем!

- Не буду я воевать с Менелаем! - взвился, как выяснилось, вовсе не грек. - Я правая рука Мененлая, чтоб ты знал, конь ты... троянский!

Дино разъяренно вскочил:

- Ты должен сидеть в Трое вместе с сыновьями, придурок!

- О, вот уж дудки! - заорал в ответ правая рука Менелая, демонстрируя для наглядности средний палец. - Ты вообще совсем, Каваллоне?! Ты их видел? Тебе б таких детей! Гектор - бейсбольный придурок, скачет за кулисами в ожидании дорогого гостя-друга-учителя-долбанного Ахилла. Парис чуть не плачет, с перерывом в пять секунд извиняется перед Еленой и норовит вернуть ее прямо сейчас!

Менелай на этих словах просиял и победно посмотрел на Дино. Дино измученно покачал головой и пересел на тихую морскую гладь, вернее, кусок сцены, выкрашенный синей краской.

- Если никто... никто не хочет участвовать в спектакле-подарке для Реборна... если никому это не надо... - Дино опустил голову и замолчал. Над сценой повисла тяжелая отягощенная стыдом тишина.

Первым не выдержал Одиссей.

- Ладно, Каваллоне, чего ты, милый. Я готов. Сейчас только грим поправлю.

Агамемнон переглянулся с Ахиллом и последний, кивнув, подошел к Каваллоне, протягивая здоровую руку и помогая встать:

- Хрен с тобой, конь троянский. Мы в деле. Может и не такая уж дерьмовая идея с подарком.

Дино вздохнул. Настроение, конечно, было потеряно, но надежда еще оставалась.

- Перерыв 15 минут. Троянцам приготовиться. Скажите Брисеиде, чтобы была готова молиться Апполону. А Апполону скажите, чтоб не куфуфукал почем зря! Да, и отберите у Кассандры ее кулинарию - она должна пророчить смерть, а не скармливать ее своим соотечественникам. Для тех, кто не в курсе - Троя погибла не от массового отравления!

Агамемнон и Ахилл переглянулись и двинулись за кулисы. Пожалуй, с Кассандрой стоило пообщаться поближе. Наступало время менять историю.

@темы: реборн, моя пушистая бета, Не-Вария, Вария

---

Чужое дело.

Луссурия попытался вспомнить молитву и, так и не вспомнив, замер перед аппартаментами боевого командира. Из-за закрытой двери доносились голоса, и Луссурия облегченно выдохнул. Подфартило. Теперь, ежели что, можно будет сказать: заходил, мол, прямо-таки горел желанием доложить вам, дражайший боевой командир о небольшой накладке при исполнении задания, но увы! Вы были заняты. Накладка, к слову, и впрямь была пустячная: подумаешь, тридцать четыре трупа вместо восьми, обозначенных в задании. Бывает. Работа такая.

Луссурия уже развернулся было, чтоб уйти, как фраза, донесшаяся из-за двери заставила его замереть и даже плотно прижаться к стене, прислушиваясь.

Конечно, - внутренне хмыкнул Луссурия, - подслушивать дурно, а любопытство - грех. Но почему бы Похоти и не согрешить против Гордыни? Особенно так невинно и в чем-то даже, - Луссурия плотоядно усмехнулся, - целомудренно. А разговор, кажется, обещал быть интересным.

- Но я-то знаю, что ты любишь его, Сквало, - голос принадлежал Дино Каваллоне, главе мафиозной семьи и по совместительству другу детства боевого командира.

- Каваллоне, конь педальный, сколько раз тебе говорить... - о, а это подал голос сам боевой командир. - Не болтай о том, о чем сам понятия не имеешь!

Луссурия насмешливо поднял бровь и тихонько опустился на пол поближе к замочной скважине: священное действо шпионажа требует максимально возможного комфорта, черт возьми! Да и слышно так было лучше. Сквало за дверью тем временем продолжал:

- ...важно не то, что я чувствую, а то, что он возомнил себя главным, чтоб его! Похоже, он реально убежден, что он - босс.

Луссурия сглотнул. В голове начинали всплывать какие-то глупости из детства: что-то про длинные оторванные носы и дохлых кошек. «К черту! Становится слишком интересно!» - мысленно отмахнулся он и сосредоточился на происходящем в комнате.

Тем временем, Каваллоне, судя по скрипу мебели и направлению звука шагов, встал с кресла и подошел к окну. Послышался щелчок зажигалки.

- Сквало, а ты не думал, что он боится? Чувствует свою неуверенность? Так уж вышло, что ты взрослый и сильный, а он младше и слабее.

Луссурия почувствовал, как ирокез на голове становится дыбом. Некоторых разговоров все же лучше никогда не слышать. Не надо быть гением, чтобы понять, О КОМ именно говорили за дверью. Свидетелю подобной беседы расчитывать на долгую жизнь не стоило. Если, конечно, боевой командир узнает о том, что таковой свидетель был.

- Отлично! - судя по звуку, Супербиа хлопнул себя по коленям. - Он ведет себя как последняя дрянь, смотрит на меня, как на мусор, ни в грош меня не ставит, чувствует себя боссом!...

Судя по интонациям и громкости, эта тема для Сквало была очень болезненной. Луссурия вжал голову в плечи: ох, как же он неудачно все-таки выбрал час для доклада... Сквало за дверью уже почти кричал:

- ...а я не могу, значит, даже рявкнуть на него, как следует? А знаешь, как иногда хочется хорошего пинка ему отвесить?

Похоть варийского отряда закусила губу и мысленно прокляла себя, задание, Каваллоне, и тот миг, когда решила, будто какой-то Луссурия умнее несчастной длинноносой женщины с базара и удачливее, мир ее праху, бедной кошки, сдохшей по всем известным причинам.

Тем временем, Дино, видимо, докурил и пересел к Сквало поближе, успокаивая: голоса стали тише, а кровать скрипнула.

- Вы с ним такие разные, Сквало. Хотя, если присмотреться, то... - Дино тихо рассмеялся. Сквало зарычал:

- Что за ересь, долбаный ты пони? Ты вообще думай, кого сравниваешь, еще скажи, что я блондин, а он брюнет и в этом вся разница! Не мели ерунды, урод!

Из-за двери раздался странный тихий звук - то ли всхлип, то ли стон - видимо, боевой командир все же подтвердил свои слова хорошим пинком.

- Он желает спать со мной в одной постели, будит меня посреди ночи, если ему приспичит пожрать. Кстати нос воротит от отборной телячей вырезки, говнюк. Я тут отказался шляться с ним по парку на рассвете, так он... Нет, я даже говорить тебе ничего не буду. Я тебе просто покажу.

Судя по звуку, теперь встал Сквало. Живое воображение Луссурии тут же дорисовало ему, как боевой командир закатывает рукава, или поднимает рубашку, демонстрируя жуткие, чудовищные шрамы - Луссурия пркрасно знал, ЧТО может сделать этот самый ОН, если его прихоти не выполнялись.

Дино присвистнул:

- Мать твою! Жестоко.

Сквало хмыкнул:

- Добрым парнем его не назовешь, это уж точно. Сам понимаешь, этим все не закончится, будет и круче.

Кажется, Сквало присел. Еще бы, видимо, ему даже стоять больно... Луссурия почти набрался наглости пожалеть боевого командира.

- В одном ты прав, Дино, - Сквало тяжело выдохнул и сказал уже почти спокойно и гораздо тише: - Похоже, он и правда гораздо дороже мне, чем я думаю.

Дино, кажется, похлопал Сквало по плечу. Луссурия уже утомился приумывать картинки к этой аудиодраме.

- Гарантирую, что это у вас взаимно, - мягко произнес Дино. - Он без тебя не может, Сквало. Он тебя любит.

- Вали уже! - мрачно рявкнул в ответ боевой командир, и Луссурия рванул от двери, группируясь и перекатываясь. И горячо благодаря деву Марию и всех святых за свою идеальную физическую подготовку.

Дино вышел из комнаты Сквало, грустно улыбаясь и пытаясь прикурить. Выронив зажигалку и чуть не растянувшись на полу при попытке ее поднять, глава семьи Каваллоне был подхвачен Луссурией старательно «только что появившимся» из-за угла.

- О, синьор Ди-и-ино, какая честь поднять вас, - пропел Луссурия, ослепительно улыбаясь. - А я к боевому командиру, даже и не знаю, у себя ли он. Не подскажете?

Выдав утвердительный ответ, Дино наконец прикурил и двинулся прочь по коридору, на всякий случай держась за стену и внимательно глядя под ноги. Луссурия скрипнул зубами, постучал и решительно просунул в комнату сначала кончик носа, а затем и всю голову.

- Боевой командир, я тут... - Луссурия замер на полуслове.

Сквало стоял посреди комнаты и бормотал что-то баюкающее себе под нос. Впрочем, судя по всему, обращался он все же не к себе. А к тому, что обеими руками прижимал к груди. В руках боевого командира, свернувшись толстым калачом, спал немаленького размера абсолютно черный щенок лабрадора. Он недовольно сопел во сне и тихонько брыкался свешивающимися в воздухе крепкими лапами. На полу перед боевым командиром валялось нечто жестоко изодранное и дурно пахнущее.

Сквало поднял глаза на Луссурию и, проследив за его взглядом тихо выматерился:

- Ты прикинь, какая тварь! Я не вывел его гулять утром в парк, так он мне куртку изодрал, да еще и нассал в нее, гаденыш! Думает, я ему должен, главным себя возомнил, скотина! - Сквало ласково погладил щенка по лобастой голове, тот сонно и сердито заворчал, устраиваясь поудобнее.

Луссурия издал странный звук и ткнул в собаку пальцем:

- Это он? - сипло спросил Луссурия. - Это он босс-брюнет, которого вы любите, хотя он и редкостная сволочь?

- Ну... да, - недоуменно протянул боевой командир и уставился на Луссурию. - А ты откуда?... - в глазах Сквало сверкнуло зловещее понимание. - А ты О КОМ ПОДУМАЛ, УРОД?!

Никогда еще Луссурия не бегал так быстро.

Брошенный разъяренным Супербиа на кровать щенок недовольно заворчал, закапываясь темным толстеньким тельцем в подушки. «Мусор, - сердито подумал он. - Мой тупой любимый мусор. За мной бы лучше в парке так гонялся. Ничего, вечером ты у меня побегаешь. Я почти что научился открывать твой шкаф...»

@темы: реборн, моя пушистая бета, Не-Вария, Вария

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хищники.

Мой мир - бескрайние непроходимые для других леса.
Деревья здесь такие высокие, что солнце не до конца восходит над ними и ползет по небосклону, цепляясь за их макушки.
Я люблю, устав после охоты, лежать на берегу, у кромки воды и смотреть, как солнечные лучи тщетно пытаются пробраться в самую чащу.
Им там нет места. Чаща - мои владения.

далее

Говорят, будто мой мир замкнут и открывается только по желанию того Человека.
Хмм.
Я видел Его.
Сначала я думал его съесть.
Нет.
У него странный запах. Так пахнут боль и тоска. Ярость и гнев.
Я не стал его есть.

Сейчас, когда в жаркий полдень я лежу на склоне холма, у подножья которого шумит ручей, и солнце греет мне спину, я спокоен и благостен.
Я размышляю.
Я смотрю на разодранную тушу косули, убитой мной, и вижу, как легкий ветер гладит ее короткую шерстку, вижу как черны ее наполненные смертью глаза.
Интересно, что сказал бы Человек, если бы однажды я принес из своего мира ее окровавленное тельце.

Человек убийца, как и я.
Думаю он был бы рад.

Я вижу в его глазах ту же жажду, какую чувствую сам.
Человек молод и глуп, но мы похожи.
Если бы он не призывал меня, а сам пришел в мой мир, и если бы, вдруг, я не убил его, я, вероятно, научил бы его охотиться.
Научил бы убивать беззвучно, подкрадываться неслышно, так, чтобы под лапой не хрустнула ни одна ветка, так, чтобы ни одна случайная тень не выдала приближения.

Мой Человек молчалив.
Это хорошее качество.
Вот того, Другого, слишком Громкого, я бы съел.
А мой человек умен: он не тратит сил попусту, не рычит напрасно, сообщая дичи о своем приближении.
В этом мудрость смерти.

Человек понимает свою слабость и зовет меня, когда не справляется сам.
И, хотя он называет мой бескрайний мир коробочкой и держит его в ладони, словно крохотную птицу, из тех, которых можно убить одним легким ударом лапы, я не злюсь на него. Он еще молод.
Возможно, если бы у меня был сын, они были бы похожи.

Человек любит запускать пальцы в мой густой белый мех, а мне нравится порой лежать рядом с ним и слушать, как внутри него пульсирует, переполненная яростью жизни, кровь.
У Человека глупое имя. Если бы он был моим сыном, я бы звал его иначе.
Впрочем, имя, которым он зовет меня, еще глупее.
Что поделать, он всего лишь человек.

Два дня назад Человек так огорчил меня, что я чуть было его не съел.
Ночью, после боя, Человек опять пил ту мерзко пахнущую воду, которая туманит его разум и притупляет инстинкты.
Но меня огорчило не это.
Не думая о том, как остры мои слух и зрение, а то и вовсе забыв, что я отдыхаю рядом, Человек плакал.
Так беззвучно, горько и безысходно, что мне захотелось либо тут же сожрать его, либо утешить.
Я лежал и кончик моего хвоста зло стучал по полу.
Это редко бывает со мной, я и сам не ожидал, что настолько огорчусь.

Тогда, в комнату неслышно вошел тот, Громкий.
Только огорчением я могу объяснить, что не услышал его запах за дверью.
Тем не менее, я обрадовался: сейчас я разорву его в клочья и пьянящий запах горячей крови утешит Моего Человека.
Сам не знаю, почему я промедлил.
Тот, Громкий, чьи длинные волосы почти так же белы, как мой мех, сел рядом с Моим Человеком и, прижавшись губами к его руке, свою, единственную, руку положил ему на плечо.
А Мой Человек прижал его голову к себе и спрятал лицо в его волосах.

Я хотел было зарычать, но передумал.
В конце концов Мой Человек - всего лишь человек.
Даже несмотря на то, что он охотник и убийца, как я.
А человек не должен быть один.
Они слишком слабы, эти бесхвостые хищники.
Пусть уж держатся друг за друга, раз в Этом их жизнь.
А у меня есть мои леса.
Бескрайние леса, полные дичи, с прозрачными ручьями и черными чащами.
Леса, где деревья такие высокие, что солнце не до конца восходит над ними.

@темы: реборн, Вария

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Дамы и господа. Просьба сохранять спокойствие.К Вам приходит... ВАРИЯ!

Врооооооооооооооооооооой!!!!!!!!!!!!!!
* Добрый день. Проверка связи, синьоры.

@темы: реборн, Вария